Мы сделали шаг на пути к результату.
Потрясающая тетушка! Интересно побывать на литературных чтениях. Антонина Кузнецова вдруг стала удивительным образом: стильная в лучшем смысле слова, начитанная, аристократичная, артистичная и невероятно приятная. Именно то, что я представляю при слове "интеллигентность". Два часа она тащила нас через историю московских дорого, от Батюшкова до Окуджавы. Ей мучительно не хватало времени - и так появились лишние полчаса, всеми силами старалась рассказать ещё, ведя удивительный диалог с публикой, хотя говорила только она.
Предполагалось еще музыкальное сопровождение, но почему-то его не было даже в записи, обидно. От спектакля меня всеми силами пыталась отвлечь яркая лампа, светившая прямо на меня, к концу мне было уже физически нехорошо, но уйти я не могла.
Антонина обладает широчайшим литературным кругозором, на основе которого и составляет свои программы. А потом читает их наизусть и так, что хочется слушать её и слушать. Надеюсь побывать на концерте по Цветаевой. Ребята раньше уже ходили на её же Набокова и очень довольны.
Сам театр сейчас выглядит грустно - ремонт до конца не закончен, но, надеюсь, они со всем справятся.
В программе звучал стих Самойлова про снегопад:
А мы с мамой потом обсуждали, что видимо был тот снегопад, оставивший свой след в душе Давида. А еще то, что бабушка в войну была в Москве, жила на неподалеку от Белорусского вокзала, работала водителем на своей полуторке и тоже могла идти сквозь этот снегопад. Настоящее искусство для меня то, что позволяет быть там, где ты не был, с теми, кого уже нет.
И для меня настоящим открытием был Салтыков-Щедрин, столь отличный от его школьных реинкарнаций. В список к прочтению.
Предполагалось еще музыкальное сопровождение, но почему-то его не было даже в записи, обидно. От спектакля меня всеми силами пыталась отвлечь яркая лампа, светившая прямо на меня, к концу мне было уже физически нехорошо, но уйти я не могла.
Антонина обладает широчайшим литературным кругозором, на основе которого и составляет свои программы. А потом читает их наизусть и так, что хочется слушать её и слушать. Надеюсь побывать на концерте по Цветаевой. Ребята раньше уже ходили на её же Набокова и очень довольны.
Сам театр сейчас выглядит грустно - ремонт до конца не закончен, но, надеюсь, они со всем справятся.
В программе звучал стих Самойлова про снегопад:
Декабрь. И холода стоят
В Москве суровой и печальной.
И некий молодой солдат
В шинели куцей госпитальной
Трамвая ждёт.
Его семья
В эвакуации в Сибири.
Чужие лица в их квартире.
И он свободен в целом мире.
Он в отпуску, как был и я.
Морозец звонок, как подкова.
Перефразируя Глазкова,
Трамваи, как официантки,
Когда их ждёшь, то не идут.
Вдруг снег посыпал. Клочья ватки
Слетели с неба там и тут,
Потом всё гуще и всё чаще.
И вот солдат, как в белой чаще,
Полузасыпанный стоит
И очарованный глядит.
В Москве суровой и печальной.
И некий молодой солдат
В шинели куцей госпитальной
Трамвая ждёт.
Его семья
В эвакуации в Сибири.
Чужие лица в их квартире.
И он свободен в целом мире.
Он в отпуску, как был и я.
Морозец звонок, как подкова.
Перефразируя Глазкова,
Трамваи, как официантки,
Когда их ждёшь, то не идут.
Вдруг снег посыпал. Клочья ватки
Слетели с неба там и тут,
Потом всё гуще и всё чаще.
И вот солдат, как в белой чаще,
Полузасыпанный стоит
И очарованный глядит.
А мы с мамой потом обсуждали, что видимо был тот снегопад, оставивший свой след в душе Давида. А еще то, что бабушка в войну была в Москве, жила на неподалеку от Белорусского вокзала, работала водителем на своей полуторке и тоже могла идти сквозь этот снегопад. Настоящее искусство для меня то, что позволяет быть там, где ты не был, с теми, кого уже нет.
И для меня настоящим открытием был Салтыков-Щедрин, столь отличный от его школьных реинкарнаций. В список к прочтению.
Ноутбуку уже лет девять, на экране последние два года растет и ширится пятно. Если раньше я склонялась к замене матрицы, то теперь уже собираюсь менять ноут. Вчера перекидывала с телефона фотографии и этот процесс на 90 фото занял час. Прямо сейчас менять не хочется, разрыв с кое-как, но работающей вещью всегда дается тяжело. 
